Мифы о "цифровизации" или кто такие IT-юристы
12 июля в рамках Дня открытых дверей кафедры компьютерного права и информационной безопасности Высшей школы государственного аудита МГУ имени М.В. Ломоносова прошла онлайн-лекция «Пять мифов о «цифровизации» или кто такие IT-юристы». Лекцию провел заведующий кафедрой КПиИБ, доктор юридических наук, член-корреспондент РАН, Герой России, летчик-космонавт Юрий Михайлович Батурин.Кафедра компьютерного права и информационной безопасности выпускает магистров по программе «Компьютерное право и информационная безопасность» по специальности «Информационное право». Студентов учат использовать положения информационного законодательства в сложных ситуациях, выявлять нарушения, обеспечивать правовую безопасность в информационной сфере, развивать навык правового обеспечения цифровой экономики и электронной коммерции, выявлять компьютерные правонарушения и обеспечивать информационную безопасность бизнеса. В обиходе кафедры ее магистров называют IT-юристами, используя принятый англоязычный термин. Однако в профессиональном сообществе юристов до сих пор нет единого мнения о том, чем занимаются специалисты по информационному праву и нужны ли они. Причиной тому весьма живучие мифы о цифровизации, возникшие на основе ставших модными взглядов о современном мире как «цифровом».
В рамках онлайн-лекции некоторые из этих мифов были развеяны, слушатели лекции получили ответы на актуальные сегодня вопросы: надо ли выбирать специальность «информационное право» и почему так легко не заметить множество интереснейших направлений IT-юристам в своей будущей деятельности. Ю.М. Батурин рассказал про новую кафедру, про то, кто такие IT-юристы, что такое цифровое право и к чему приведет цифровизация.
«На начальном этапе право отражает чувства или инстинкты», - отмечает Ю.М. Батурин. Пример, который приводит лектор, достаточно ярок: древнеримские юристы установили, что если на подоконнике высокого дома положен какой-либо предмет так, что его положение угрожает падением и причинением вреда, то любой римский гражданин вправе предъявить хозяину дома иск, не дожидаясь получения травмы. Иск назывался «О положенном или подвешенном», по нему взыскивался штраф. Инстинкт древнеримским юристам подсказывал, что если на голову упадет тяжелый предмет, то спустя время ущерб неминуем. «Пройдет не менее 2.000 лет прежде чем не инстинкт, а наука объяснит нам законы притяжения, процесс травматизации», - говорит Ю.М. Батурин. Правовое регулирование отношений, связанных с продуктами научно-технического прогресса, всегда следовало за ними на дистанции. И эта дистанция была необходима для осмысления практики перед установлениями правил. С середины 20 века научное знание обогнало интуитивное. В современном мире этот разрыв ощущается довольно остро. «Настоятельная необходимость регулирования все новых и новых процессов без глубоко понимания их физической и технической сути приводит к неточным, не всегда верным правовым решениям», - резюмирует своё введение Батурин.
Также в ходе своей лекции Ю.М. Батурин развеял мифы о цифровизации. Один из мифов заключался в том, что цифровизация - это высшая стадия развития. Однако, как утверждает лектор, цифровизация началась отнюдь не сейчас. Систему «да», «нет» и «может быть» (то есть «может да, а может нет») предложил еще Аристотель в IV веке до н.э. Именно он поместил между утверждением и антиутверждением третье «привходящее». В 1832 г. троичный код применил П.Л. Шиллинг, изобретатель электромагнитного телеграфного аппарата. В 1959 г. в вычислительном центре Московского государственного университета разработали малую электронно-вычислительную машину (ЭВМ) «Сетунь» на основе троичного кода. История цифровизации старше, чем может показаться на первый взгляд. Лектор также отметил, что троичная система счисления может быть полезна и для внедрения искусственного интеллекта. Ведь человек редко пользуется исключительными «да» или «нет», т.е. двоичным кодом «0» и «1», он чаще использует многозначный код («может быть», «наверное»).
Еще один из распространённых мифов звучит так: цифровизацию регулируют правовые нормы завтрашнего дня, поэтому законодательство информационного права РФ нужно изучать для того, чтобы всегда быть впереди. «Технический прогресс бежит быстрее правового сопровождения», — развеивает еще один миф Батурин, — «И в этом главный смысл потребности особой юридической категории специалистов, IT-юристов, которые должны в достаточной мере знать современные информационные технологии, понимать особенности взаимодействия права человека и объектов цифровой техники, уметь использовать необходимые технические ресурсы для выявления правонарушений в информационной сфере». Правовое регулирование отношений, связанных с продуктами научно-технического прогресса всегда следовало за ними на дистанции.
Подводя итоги своей лекции, Ю.М. Батурин говорит, что цифровизация - это один из объективных признаков наступления нового мира. Процесс начался не вчера и даже не в этом веке, но в последнее десятилетие, в период цифрового поворота, цифровизация стала поистине глобальной. Появилась цифровая экономика, цифровое право, даже Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ. В 2018 году премьер-министр Дмитрий Медведев предложил ввести цифровых заместителей министров, а уже в феврале 2020 года по поручению Михаила Мишустина эти должности были введены.
Суть цифровизации - в отчуждении знака от материального носителя, в результате чего появляется два канала управления: знаковый и беззнаковый. Беззнаковый канал пока что мало кто понимает, но без него будущее цифровой экономики непонятно. «Юристы по инерции занимаются только одним привычным каналом управления», - говорит Ю.М. Батурин. Кафедра компьютерного права и информационной безопасности Высшей школы государственного аудита МГУ готовит тех, кто понимает суть второго канала.